Колян, с восьмухой тебя тогда)

Мальчики, принимаю поздравления 💐
2204320116450836 вот сюда 🤍

А куда вы ещё принимаете?

🔴Нет сомнений в том, что путин сознательно и маниакально ведет дело именно к ядерной войне. Она и есть его истинная цель.
Ни Трамп, ни Си не смогут удержать старого садиста от наслаждения всемирным пламенем.
Понимание этого расставляет все точки над i, объясняет загадки путинской "стратегии", наглость его вечной лжи и странность поведения и речей.
Ни Запад ни Восток так и не поняли с кем имеют дело. Байден, Штольц, Трамп, Си и даже Ын наивно ищут в путинских проделках рациональные мотивы. А их там нет.
Понимают ли сами русские то, что путин ведет их в раскаленную радиоактивную могилу?
Несомненно -да. Но пока они лишь
"печенками чуят" участь, уготованную им их спятившим кумиром. (И они, в принципе, согласны). Россия сегодня - как Джонстаун, где один придурок уговорил умереть 913 своих фанатиков, пояснив это необходимостью «спастись от зла мира».
Джонстаун был вымуштрован абсолютно в той же идеологии, что и сегодняшняя россия: «ненависть- враги- изоляция- великая миссия».
Дальнейшие события будут еще драматичнее.
Под занавес Трамп, Штольц и прочие Макроны сообразят, что их оппонентом был умалишенный садист.
Но скорее всего, будет уже поздно.

🔴Нет сомнений в том, что путин сознательно и маниакально ведет дело именно к ядерной войне. Она и есть его истинная цель.
Ни Трамп, ни Си не смогут удержать старого садиста от наслаждения всемирным пламенем.
Понимание этого расставляет все точки над i, объясняет загадки путинской "стратегии", наглость его вечной лжи и странность поведения и речей.
Ни Запад ни Восток так и не поняли с кем имеют дело. Байден, Штольц, Трамп, Си и даже Ын наивно ищут в путинских проделках рациональные мотивы. А их там нет.
Понимают ли сами русские то, что путин ведет их в раскаленную радиоактивную могилу?
Несомненно -да. Но пока они лишь
"печенками чуят" участь, уготованную им их спятившим кумиром. (И они, в принципе, согласны). Россия сегодня - как Джонстаун, где один придурок уговорил умереть 913 своих фанатиков, пояснив это необходимостью «спастись от зла мира».
Джонстаун был вымуштрован абсолютно в той же идеологии, что и сегодняшняя россия: «ненависть- враги- изоляция- великая миссия».
Дальнейшие события будут еще драматичнее.
Под занавес Трамп, Штольц и прочие Макроны сообразят, что их оппонентом был умалишенный садист.
Но скорее всего, будет уже поздно.

🔴Нет сомнений в том, что путин сознательно и маниакально ведет дело именно к ядерной войне. Она и есть его истинная цель.
Ни Трамп, ни Си не смогут удержать старого садиста от наслаждения всемирным пламенем.
Понимание этого расставляет все точки над i, объясняет загадки путинской "стратегии", наглость его вечной лжи и странность поведения и речей.
Ни Запад ни Восток так и не поняли с кем имеют дело. Байден, Штольц, Трамп, Си и даже Ын наивно ищут в путинских проделках рациональные мотивы. А их там нет.
Понимают ли сами русские то, что путин ведет их в раскаленную радиоактивную могилу?
Несомненно -да. Но пока они лишь
"печенками чуят" участь, уготованную им их спятившим кумиром. (И они, в принципе, согласны). Россия сегодня - как Джонстаун, где один придурок уговорил умереть 913 своих фанатиков, пояснив это необходимостью «спастись от зла мира».
Джонстаун был вымуштрован абсолютно в той же идеологии, что и сегодняшняя россия: «ненависть- враги- изоляция- великая миссия».
Дальнейшие события будут еще драматичнее.
Под занавес Трамп, Штольц и прочие Макроны сообразят, что их оппонентом был умалишенный садист.
Но скорее всего, будет уже поздно.

🔴Нет сомнений в том, что путин сознательно и маниакально ведет дело именно к ядерной войне. Она и есть его истинная цель.
Ни Трамп, ни Си не смогут удержать старого садиста от наслаждения всемирным пламенем.
Понимание этого расставляет все точки над i, объясняет загадки путинской "стратегии", наглость его вечной лжи и странность поведения и речей.
Ни Запад ни Восток так и не поняли с кем имеют дело. Байден, Штольц, Трамп, Си и даже Ын наивно ищут в путинских проделках рациональные мотивы. А их там нет.
Понимают ли сами русские то, что путин ведет их в раскаленную радиоактивную могилу?
Несомненно -да. Но пока они лишь
"печенками чуят" участь, уготованную им их спятившим кумиром. (И они, в принципе, согласны). Россия сегодня - как Джонстаун, где один придурок уговорил умереть 913 своих фанатиков, пояснив это необходимостью «спастись от зла мира».
Джонстаун был вымуштрован абсолютно в той же идеологии, что и сегодняшняя россия: «ненависть- враги- изоляция- великая миссия».
Дальнейшие события будут еще драматичнее.
Под занавес Трамп, Штольц и прочие Макроны сообразят, что их оппонентом был умалишенный садист.
Но скорее всего, будет уже поздно.

🔴Нет сомнений в том, что путин сознательно и маниакально ведет дело именно к ядерной войне. Она и есть его истинная цель.
Ни Трамп, ни Си не смогут удержать старого садиста от наслаждения всемирным пламенем.
Понимание этого расставляет все точки над i, объясняет загадки путинской "стратегии", наглость его вечной лжи и странность поведения и речей.
Ни Запад ни Восток так и не поняли с кем имеют дело. Байден, Штольц, Трамп, Си и даже Ын наивно ищут в путинских проделках рациональные мотивы. А их там нет.
Понимают ли сами русские то, что путин ведет их в раскаленную радиоактивную могилу?
Несомненно -да. Но пока они лишь
"печенками чуят" участь, уготованную им их спятившим кумиром. (И они, в принципе, согласны). Россия сегодня - как Джонстаун, где один придурок уговорил умереть 913 своих фанатиков, пояснив это необходимостью «спастись от зла мира».
Джонстаун был вымуштрован абсолютно в той же идеологии, что и сегодняшняя россия: «ненависть- враги- изоляция- великая миссия».
Дальнейшие события будут еще драматичнее.
Под занавес Трамп, Штольц и прочие Макроны сообразят, что их оппонентом был умалишенный садист.
Но скорее всего, будет уже поздно.

🔴Нет сомнений в том, что путин сознательно и маниакально ведет дело именно к ядерной войне. Она и есть его истинная цель.
Ни Трамп, ни Си не смогут удержать старого садиста от наслаждения всемирным пламенем.
Понимание этого расставляет все точки над i, объясняет загадки путинской "стратегии", наглость его вечной лжи и странность поведения и речей.
Ни Запад ни Восток так и не поняли с кем имеют дело. Байден, Штольц, Трамп, Си и даже Ын наивно ищут в путинских проделках рациональные мотивы. А их там нет.
Понимают ли сами русские то, что путин ведет их в раскаленную радиоактивную могилу?
Несомненно -да. Но пока они лишь
"печенками чуят" участь, уготованную им их спятившим кумиром. (И они, в принципе, согласны). Россия сегодня - как Джонстаун, где один придурок уговорил умереть 913 своих фанатиков, пояснив это необходимостью «спастись от зла мира».
Джонстаун был вымуштрован абсолютно в той же идеологии, что и сегодняшняя россия: «ненависть- враги- изоляция- великая миссия».
Дальнейшие события будут еще драматичнее.
Под занавес Трамп, Штольц и прочие Макроны сообразят, что их оппонентом был умалишенный садист.
Но скорее всего, будет уже поздно.

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!

Я патриотам не грублю.
И русским патриотам - в частности.
Я родину - пиздец люблю,
Когда отечество в опасности.

Ведь если мирно спит народ
И каждый с каждым крепко дружен,
Патриотизм (ебись он в рот!)
И на хуй никому не нужен.

Доярка, менеджер и панк
Живут себе, и жизни рады,
Пока чужой железный танк
Не ебанёт по ним снарядом.

Ну, тут, конечно, настаёт
Пиздец труду и жизни личной,
Страна огромная встаёт
И в смертный бой идёт привычно.

Ну да, народ у нас - говно.
С тупой уёбищною мордой,
Но в час лишений - всё равно
Он - героический и гордый.

Вот например, возьмём меня:
Уёбок, трус и алкоголик,
Но со страной случись хуйня -
Я полюблю её до колик!

Как тренированный барбос
С гранатой поползу под танки.
На амбразуру? Не вопрос!
Хотя, прикольней - на тачанке.

Враги ебут твою сестру?
Братан, звони мне на мобилу,
Я в порошок козлов сотру,
Чтоб, сука, неповадно было!

У школы - виселицы в ряд?
На них висят пенсионеры?
Пиндосам отомстит отряд
Борцов за Родину и Веру!

Враги ползут на наш редут?
Мы - грянем песню боевую,
И даже пидоры пойдут
На смерть в атаку штыковую!

И даже если взять блядей,
Которых много на Рублёвке,
У них для извергов-гостей
Всегда заряжены винтовки.

Банкир, еврей, антисемит,
Скинхед, риэлтор и шалава
Отпор дадут тебе, наймит,
И станет Родина - Державой!

Но это всё пока - мечты.
Без оккупанта и фашизма
Простые люди, я и ты
Чужды идей патриотизма.

Нам - похуй (ты меня прости)
Родной отчизны честь и совесть,
И спит на запасном пути
Наш заржавелый бронепоезд.

И ты - урод, и я - урод,
Таких как мы у нас немало,
Но мы - пиздец, какой народ,
Когда нам съездят по ебалу.

О русской душе:

если спросите меня,
Скажу, что говорить про Душу
В России — чистая херня.

Давно и очевидно ясно:
Меня родившая страна
Живет душевно и прекрасно,
Привыкши к запаху говна.

Прошу простить великодушно
За это резкое туше,
Но я же — тоже русскодушный,
Я о своей пишу душе!

Системой противовоздушной
Себя от страхов оградив,
Страна, к себе неравнодушна,
Живет, себя за все простив.

Пока по морде нас не жахнет
И не придет лишений час,
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» —
Звучит молитвою для нас.

В какой бы атмосфере душной
Ни обретался мой народ,
Он верит, верит, простодушный,
Что каждый, кто не он, — урод.

Он знает, что французы — скучны,
Что немец — подлый душегуб,
Что все татары — двоедушны,
Еврей вообще ему не люб.

Народ, в себя воцерковленный,
Извека верит от души,
Что он один — одушевленный,
А все другие — просто вши.

Живя при этом жизнью гадкой,
И старики, и малыши
Считают для других загадкой
Прекрасный мир своей души.

«Души прекрасные порывы!» —
Когда-то завещал поэт.
С тех пор и душим терпеливо
Все, что несет душевный свет.

Поэта, кстати, звали Пушкин,
Он за границей не бывал,
Он пил из кружки со старушкой
И милость к падшим призывал.

А после лирикой воздушной,
Надушен кельнскою водой,
Склонял к постели добродушно
Девиц — от юной до седой.

У Лукоморья есть избушка…
И пусть мы все разорены,
«Подушка», «душка», «раскладушка»
С «душою» — однокоренны.

Купаясь с проституткой в душе,
Тот мальчик, что хотел в Тамбов,
Не помнит, что в России «души» —
Названьем было для рабов.

Удушен податью подушной,
Прекраснодушный мой народ
Готов иудушкам тщедушным
Глядеть в брезгливо сжатый рот.

Он в гэпэушной душегубке
Душою отлетал в астрал
И пел, умильно скорчив губки:
«Люблю Владимирский централ».

Пусть где-то страны есть иные,
Народы с ценностью иной,
Мы здесь — душевно все больные.
Я — про народ душевный мой.

Мы территорией большою
Горды — от Тулы до Курил —
Как будто чуйской анашою
Нас враг для смеха накурил.

Да, мы едим порою суши,
Но любим черную икру,
Прошу, не лезьте русским в душу
С похмелья или поутру.

Стоит с соленьями кадушка…
Есть водка, пиво, беляши,
Садись ко мне поближе, душка,
И выпьем за помин души,

Которая, когда мы пьяны,
В нас очень весело живет,
Подобно русскому баяну:
То развернется, то поет.

Да так, что дорого послушать.
Да так, что, сука, до утра —
Про «Вышла на берег Катюша»
И про «В России вечера»…

Про птаха в зарослях душистых,
Про на поляну самолет,
Потом еще про три танкиста
Душещипательно поет.

А если что кому противно,
У нас пощады не проси!
Душа — есть орган коллективный,
По крайней мере, на Руси.

Она — и орган размноженья,
И орган страсти роковой,
И орган братского общенья,
И орган жизни бытовой.

Сейчас закончу стих умело:
Всяк чужеземец, запиши,
Что русский может быть без тела,
Но жить не может без души!

С дерьмом за душу можем скушать,
Нам пофиг бентли и порши.
Мы из любого выбьем душу
За оскорбление души!